Когда же выступает на сцену певец и затягивает песню, то все усаживаются в кружок и при свете пылающего костра внимательно и почтительно выслушивают от слова до слова каждую песню. Поэтическая песня, — это душа или живая история и летопись в земле черкесов. Песня испокон веков управляла в их домашнем быту, их умом и воображением; она встречала их рождение, сопровождала всю жизнь до могилы, играла выдающуюся роль на всех народных съездах и совещаниях, и, наконец, передавала устно их дела потомству.
Песни, особенно старинные и притом о родных горах, составляли для черкеса святыню. Едва разносилась весть в горах о смерти героя, как в честь его слагалась тотчас же песня. За неимением письменности, песня была единственным средством передать народу подвиги героя, или запечатлеть в памяти какое-либо известное событие. Песня служила у горцев лучшим возбуждением, и во время наездов певец ехал впереди и запевал какой-нибудь стих, которому черкесы вторили, а затем, сняв шапки и обнажив шашки, они припадали к гривам лошадей и с буйной отвагой мчались по полю на битву. Певцов черкесы рассылали и по всей стране для воодушевления и поднятия восстания; певец пел песню также для умершего, как и для новорожденного.
Иногда певец был у черкесов то же, что у других проповедники. По своей впечатлительности черкесы воодушевлялись им, как и проповедями какого-либо являвшегося в горах шейха (святого). А рассказы шейха заключались обыкновенно в грозящей им опасности от вторгающихся наших войск в их пределы. При появлении в горах шейха весть обыкновенно быстро разносилась по аулам, и народ сходился где-нибудь на лесной поляне вблизи какого-нибудь аула; сходилось иногда тысяч до трех и более. Образовав полукруг, и стоя иной раз даже в снегу на коленях с поникшими и обнаженными головами, все жадно следили за молитвой, а эфенди в белых чалмах и в такого же цвета белых мантиях громкими голосами произносили молитвы. Воткнутые перед ними палки с полумесяцем означали ту сторону, где лежит Мекка, то есть где явился Магомет. После молитвы проповедвик читал главу из корана и говорил проповедь, убеждавшую народ не сближаться с русскими (гяурами) и драться с ними до последней капли крови. Особенно много этих проповедников являлось из Турции. Яркие картины, рисуемые проповедниками, обещавшими райские прелести правоверным павшим в бою с русскими, и затем адские муки, ожидавшие тех из них, которые покорились русским, так были хорошо приноровлены к понятиям и характеру черкесов, что с неотразимой силою поражали их воображение. И проповедник, чувствуя это, только тогда кончал свою проповедь, когда вызывал общее восклицание или общее одобрение. Так [579] распространялась между черкесами магометанская вера, и так потом вкоренялась она и стала затем почти общей среди кавказских горных народов.
Черкесы очень cуеврны; верят в гаданье, в колдовство, и все чудесное им кажется действительным. Сказки о всем таинственном они слушают с наслаждением, а всяких такого рода сказок и вымыслов, как, например, о духах гор, лесов и ущелий, у них не оберешься.
АЛЕКСАНДРОВ Н. А.
КАВКАЗ
Текст воспроизведен по изданию: Кавказ // Литературно-художественный сборник"На трудовом пути". К тридцатипятилетию литературно-педагогической деятельности Д. И. Тихомирова. М. 1901