В первой половине XVIII века в феодальной Кабарде существовала сложная иерархическая форма землевладения, следствием которой была многоступенчатая социальная структура кабардинского общества. В исследуемый период феодальные отношения в Кабарде получили дальнейшее развитие. Об этом свидетельствовали и изменения, происшедшие в земельной собственности.
Архивные материалы показывают, что в первой половине XVIII века собственниками земли выступали не только князья и тлекотлеши, но и некоторые рядовые уорки. Это подтверждается, например, объяснением одного из крупнейших феодалов Кабарды Касая Атажукина (Мисостова), данным им в 1753 году представителям царской власти – майорам Татарову и Барковскому по поводу земельной тяжбы между князьями Жамболатовым и Мисостовыми. Спор между князьями происходил из-за трех деревень – кабаков, расположенных в районе Карагача, которыми владели уорки Кучмазоковы и Атуховы. «Из оных трех,– заявил Касай,– два, именно Кучмазоковы, издавна подвластны ему, Касаю..., а третий де кабак, называемый Атухов, состоял его же, Касая Месоусова [2], токмо из оного кабака уздени (Атуховы. – Е. Н.), оставя своих подвластных, перешли... к Бекмурзиным владельцам, который де (кабак. – Е. Н.), хотя им отдать и подлежит точию, но как того кабака уздени с подвластными своими пришли к нему, Касаю Месоусову, во услугу, то он, Касай Месоусов, награждал их (Атуховых. – Е. Н.) разным скотом, лошадьми и ясырями, панцирями и всяким оружием, снарядом. И есть ли де они, Бекмурзины владельцы, все оное насколько по цене состоят буде ему, Касаю, возвратят, то ему до помянутого кабака никакого дела не будет» [3]. Судя по данным князя Мисостова, борьба между князьями происходила непосредственно не из-за крестьян, а из-за уорков Кучмазоковых и Атуховых, которые владеют крестьянами. Заметим, что Атуховы «пришли во услугу», т. е. под покровительство Касая, уже с «подвластными своими, крестьянами». Как известно, процессу закрепощения крестьян предшествует процесс феодализации земли, ибо невозможно эксплуатировать крестьян, не владея основным средством производства – землей. Монополия земельной собственности, как известно, является исторической предпосылкой и остается постоянной основой капиталистического способа производства, как и всех прежних способов производства, основанных на эксплуатации масс в той или иной форме. Следовательно, уорки Атуховы, прежде чем закрепить за собой крестьян, завладели их землей. И это право мелкого кабардинского уорка на землю настолько уже узаконено обычаем, что прежний сеньор Атуховых Касай Атажукин не оспаривает его, а лишь требует возмещения своих издержек, т. е. стоимость данного им уорктына [4]. Из сказанного явствует, во-первых, что в Кабарде к 50-м годам XVIII века землей и крестьянами владели не только князья и их знатные вассалы, о которых будет сказано ниже, но и уорки как Атуховы, Кучмазоковы, чьи владения порой не превышали одной деревни. Во-вторых, эти мелкие землевладельцы в целях политической безопасности прибегали к защите более сильных феодалов, что показывает наличие вассалитета. Но, как видно, последний, еще не приобрел твердой стабильности, так как уорки обладают правом свободного перехода от одного сеньора к другому. В-третьих, юридическим выражением вассальной зависимости различной категории феодалов служит институт уорктына. Очень важно отметить здесь же, что, по данным князя Мисостова, в понятие уорктын уже не входит земля. Она, как следует полагать, успела перерасти в неотчуждаемую собственность бывшего дружинника князя – уорка. Вследствие этого, естественно, уорки стали менее зависимы от князей, и вот, чтобы удержать их в сфере своего влияния, князья награждают своих вассалов, как перечисляет Касай, скотом, лошадьми, рабами, разным оружием, порохом и т. д. В случае перехода уорка к другому сеньору, последний обязан был оплатить расходы своего предшественника, что в известной степени выражает тенденцию к укреплению вассалитета. Не менее ценные сведения содержит второе объяснение того же князя по поводу другого конфликта. Два уорка князей Мисостовых Алимурза и Джантемир Чожокины (личные уорки покойного старшего князя Кабарды Исламбека Мисостова) «...с подвластными своими (одним кабаком), якобы по неудовольствию им, Касаем, и нападкам его братей, отдались по обычаям их в канаки [5] в Кашкатавскую партию... которые ныне находятся в Шалушке и уже им, Касаем [6], удовольствованы...» [7]. Как выясняется дальше из дела «удовольствованные» Чожокины хотели бы возвратиться к Мисостовым, «токмо де ныне того кабака владелец Джамбулат (т. е. Жамболат Кайтукин, которому отдались в канаки Чожокины. – Е. Н.) отдать ему, Касаю Мисоусову... не хощет, а намерен де... отдать тот кабак известному изменнику владельцу Наврузу Исламову [8]. Токмо де тот кабак с двумя братьями Навруза еще не в разделе и те братья находятца в его, Месоусовой, фамилии. И за оное,– заключает Касай,– между оными владельцами происходит немалая ссора» и мол князья Кашкатауской партии «ищут, чтоб с Месоусовыми учинить за те кабаки драку» [9]. Чтобы разобраться в сути спора, а следовательно, и в интересующем нас вопросе, приведем небольшую историческую справку. В 1731 году во время междоусобной борьбы, обостренной нашествием крымцев, в общей свалке был убит князь Канамат Кайтукин. Установить персонально убийцу не было возможным. Тем не менее Жамболатова фамилия считала своими кровниками Мисостовых и Атажукиных, поскольку они действовали сообща против первой. На этой почве часто вспыхивали между ними кровавые столкновения, причинявшие, как повествует о том источник, «немалой вред всему народу кабардинскому». И вот в 1753 году князь Навруз по неизвестным нам мотивам счел убийцей князя Канамата Кайтукина старшего князя Атажукина фамилии и всей Баксанской группировки Магомета Кургокина и предложил своим сородичам назвать убийцу кровником и тем самым нормализовать свои отношения с последними. В итоге бурных дебатов Навруз «бежал в канаки» к Жамболатовым, а все движимое и недвижимое его имущество осталось в ведении Касая Атажукина, двоюродного брата его, бывшего в то время старшим в роду. Навруз и его новые покровители потребовали раздела имущества его покойного отца между тремя родными братьями: Наврузом, Картулем и Мукуль-Али. Касай отклонил иск. Тогда Жамболат Кайтукин [10], у которого пребывали в качестве канаков и Навруз, и братья Чожокины, задержал последних в пользу первого на том основании, что Чожокины были личными уорками отца Навруза. Такова вкратце историческая предпосылка к разбираемому конфликту. Дело об иске Навруза полностью подтверждает вывод из предыдущего дела. В лице Чожокиных, как и там, имеем тип очень мелкого собственника земли с крестьянами, посаженными на ней. По своему экономическому и юридическому положениям Атуховы и Чожокины идентичны. Разница между ними лишь в том, что первые совсем перешли к другому сеньору, а вторые на время ушли в канаки, чтобы этой мерой принудить своего сюзерена выдать сполна уорктын, без чего они потеряли бы свое сословное (дворянское) отличие. В рассматриваемый вопрос большую ясность вносит письмо сыновей покойного князя Арслан-бека Кайтукина к императрице Елизавете Петровне. В конце 40-х годов XVIII века новый крымский хан Арслан-Гирей с согласия султана в ультимативной форме потребовал от Кабарды возвращения беглых бесленейцев. Чтобы лишить хана удобного предлога для вторжения в Кабарду, русская царица послала туда вооруженный отряд с требованием выдать бесленейцев Крыму [11]. Как выясняется из дела, кабардинский князь Кайтука Жамболатов в конце XVII века предоставил убежище бесленейцам, бежавшим с родины от репрессий крымского хана Девлет-Гирея II [12], поселил их двумя кабаками на своей земле (Махуков и Дохчуков) и снабдил их всем необходимым для хлебопашества. К описываемому периоду Махуковым кабаком владел сын Кайтуки Жамболат, а Дохчуковым – внуки его. Последние, возмущаясь тем, что спустя более 50 лет в Крыму вспомнили о бесленейцах, которых нет уже и в живых, обратились с письмом к царице Елизавете Петровне. «Помянутый кабак, – писали они, – имел с крымским ханом драку и двоекратно оного кабака знатные люди (большие и малые) саблями срублены были. Потом и третично то же оным учинить хотел. Тогда они, услышав (это. – Е. Н.), спасая живот свой, все разбежались... Дед наш Кайтука уверял их присягою, из гор вызвал к себе. Токмо тогда они хлеб сеять, за убожеством их, были не в состоянии. Семь лет своим хлебом дед наш их содержал и оженил и что им к домовому содержанию потребно было снабдил... Дед же наш не силою их, взял,– восклицают авторы,– но как выше сего показано, из гор ласкою собрал, поженил, скотом и прочим снабдил» [13]. В данном случае перед нами конкретный пример закрепощения крестьян кабардинским феодалом Кайтукой Жамболатовым на исходе XVII столетия, которыми уже в середине века наследственно владеют его внуки. Думается, что князь Кайтука, сажая беглых крестьян (бесленейцев) на свою землю, не ввел какие-то новшества в существовавшие в то время производственные отношения, а лишь уравнял своих новых работников с положением определенной категории подвластных ему крестьян. Если выше говорилось о крестьянах мелких уорков, подвластных князю вместе с их владельцами, то в лице бесленейцев имеем крестьян, подчиненных князю без посредничества уорка, связанных с ним присягой. Эта форма подчинения и землепользования не могла не образовать определенной категории крестьян. Источники содержат данные и о феодальных владениях знатных уоркских фамилий (тлекотлешей и дыженуго) и об их вассальной зависимости от князей (пши). В частности, Куденетовы, Тамбиевы, Анзоровы, Муртазовы, Бабуковы, Чипчевы (Шипшевы) и многие другие фамилии владели землей и крестьянами наравне с князьями, с той лишь разницей, что первые были вассалами последних. Так, по данным «Карты Большой и Малой Кабарды» 1744 года, Куденетовым принадлежало в Большой Кабарде 15 деревень [14, 114–116]. Часть этой знатнейшей фамилии находилась в вассальной зависимости от князей Жамболатовых, а другая – от Атажукиных [15]. Тамбиевы также владели рядом деревень и были уорками князей Мисостовых [16]. Анзоровы, проживавшие в то время в Малой Кабарде, делились на Большие и Малые Анзоры. В первом было 9 деревень, которые принадлежали двоюродным братьям: Алимурзе Анзорову – уорку князя Батоки Бекмурзина и Келахстану Анзорову – уорку князя Бамата Кургокина (Атажукина), а во втором, т. е. Малом Анзоре, было 5 деревень, подвластных малокабардинским князьям Адильгирею, Батоке и Рослан-беку Киляхстановым [17]. Муртазовы с пятью деревнями являлись вассалами князей Таусолтановых и т. д. Все эти знатные фамилии, в свою очередь, имели своих вассалов из числа более мелких уорков [18]. Рассмотренные материалы показывают, что в Кабарде в исследуемый период существовала сложная система землевладения и землепользования, породившая соответственно деление общества на социально неравные группы и категории, положение которых в сословной иерархии определялось прямо пропорционально их отношению к основному средству производства – земле...К ВОПРОСУ О СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЯХ В КАБАРДЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКА
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Подписаться