Мы уже знаем, что адыги (черкесы) широко использовали маски в аграрных обрядах на всех этапах сельскохозяйственного цикла. Мы познакомились с функциями ряженого Ажэгъафэ при проведении различных ритуалов плодородия и в праздничных играх. Однако этими процессами обрядовое употребление адыгами масок не заканчивается.
В былые годы скрывающие личины широко применялись черкесскими всадниками и охотниками. В свой круг черкесские всадники не пускали посторонних. В том числе и при помощи тайного языка. У черкесов тайные языки были связаны не только с наездничеством, но и с охотой. Охотничий язык назывался у черкесов шакобзэ (щакIуэбзэ). ЩакIуэбзэ (от слов «щакIуэ» — охотник, «бзэ» — язык) – буквально «охотничий язык». Охотники, находившиеся длительное время в лесу, на дистанции от родного дома, временно формировали замкнутую группу, от солидарности которой зависел успех каждого. Охотники стремились скрыть свои планы от зверей, как считалось, понимающих язык людей. Поэтому называли окружающие явления иносказательными словами. Коза становилась «малым коротким хвостом», а огонь – «глазом света». Кроме того, слово обладало собственной энергетикой, и охотничий язык также гарантировал людям успех и защиту от беды. Тайный язык черкесов-наездников был создан, чтобы отделить одну группу людей от другой, аристократию от простых сословий. Б.X. Бгажноков считает, что наездники переработали, дополнили охотничий язык, в какой-то мере сделав его рафинированным и метафорическим. К тому же наездники на своих тайных сборах и охотились, поэтому особых противоречий тут нет. Лица участников военных сборов были закрыты войлочными масками или просто материей. Никто, кроме князя, не знал имен участников. Путешественники, разведчики, искатели приключений, ученые, побывавшие в Черкесии в 17-19 веках описывали своеобразную тайную военную организацию под названием «ШупщыIэ» (шалаш, или стан, всадников). Всадники собирались в лагерь два раза в год – весной, в марте и в начале сентября. В общей сложности в таких лагерях черкесы-воины проводили полгода. Здесь планировались набеги или отрабатывались воинские умения. Это был милитаризированный лагерь, которому были присущи все атрибуты военного лагеря – замкнутость, закрытость, определенный порядок, постоянные тренировки и физические нагрузки, распределение обязанностей по статусам и возрастам. Князья приходили в стан в масках; как писал русский офицер Ф.Ф. Торнау, крестьяне не только не могли приблизиться к стану наездников, но не смели даже проявить интерес к происходящему. Никто из родственников, даже брат, не мог подойти к стоянке, где находился князь с дружиной. Польский путешественник Ян Потоцкий описывает стан всадников как ежегодный ритуал: «Каждый черкесский князь покидает свой дом, удаляется в горы или в лес, где строит шалаш из вековых деревьев» <...> Здесь все присутствующие пребывают замаскированными, т.е. они закрывают лицо и совершенно не говорят по-черкесски; все разговоры ведутся на некоем жаргоне, который они именуют «шакобза»». Там же собираются тайные дружины князя, которые вместе с ним принимали участие в кражах и грабежах; среди них могут оказаться представители других национальностей — мисджегов, осетин и т. д.; они появляются также замаскированными по той причине, что могут встретить людей, с которыми они находятся в состоянии кровной мести и которые могли бы их убить. Только князь знает их всех и находится в центре всех тайн. Этот маскарад продолжается шесть недель, в течение которых маленькие банды в масках собираются для грабежей в округе и, поскольку все настороже, дело не обходится без убитых и раненых, в том числе среди князей, потому что они не раскрывают себя, а в противном случае их щадили бы»...К вопросу маскирования у черкесских всадников и охотников
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Подписаться